Я всегда был впечатлительным. И когда отец сказал мне: "Федя, бойся женщин", я, конечно, испугался, но не в ту сторону. Он ведь не сказал, каких женщин бояться, и я, естественно, решил, что всех.
От такой аномалии проистекло много несчастий, но накопился и кое-какой опыт, которым я хочу поделиться. Опыт этот дался мне недешево, ибо течение моей жизни, дезориентированное вектором страха, выглядело как череда падений, перемежающихся все более робкими надеждами.
"Неизвестно, кому повезло"
По специальности я инженер-механик и имею дело с "железками", а потому испытываю сильнейший голод по человеческому общению. Но злополучный вектор ввел меня в заблуждение и вместо живого человеческого круга завел в компанию, где много говорят и много пьют, но мало думают друг о друге. Это я понял потом, а вначале "она" - эпицентр компании - ослепила меня блеском глаз, туалетов и каламбуров. Во мне ее, видимо, привлекали инженерная основательность и спокойствие. Мы сочетались узами Гименея.
Эти узы поначалу были невесомы, даже упоительны, как и атмосфера утонченного трепа, царившая в доме. Но скоро мне прискучило выносить бутылки и выковыривать окурки из мебельной обивки. Да и супруга моя стала все чаще употреблять довольно странное словечко "инженерва" и все дольше задерживаться на выставках и вечеринках. Однажды она и вовсе не вернулась с одной из них.
Горе мое не знало границ. Я ждал конца света, а он не приходил. Тогда я сам поехал на край света, к брату, - он жил тогда на полуострове (где и сейчас живет, только в другом государстве). Там плещет теплое море, но у меня все внутри заледенело и никак не желало оттаивать, пока однажды я не услыхал, как брат, проводив жену в турпоездку, распевает на кухне : "Счастья своего я скрыть не в силах: милая покинула меня". "Ты о ком, Петя?" - спросил я. "О тебе, Федя, - ответил он, - ну и о себе немножко". Мне стало легче. И я сделал вступительный взнос в жилищный кооператив, благо квартиры тогда были дешевы.
"Дорогу грудью проложим себе"
После тонкостей хочется чего-то простого, природного. И природа не замедлила явиться - в лице девы с высокой грудью, не обремененной комплексами и дипломами. Она как-то сразу заполнила собой мою новую кооперативную квартиру и вскоре оказалась ее законной жилицей. Как сие получилось, ума не приложу. И ведь предупреждали меня: "Федя! Пещера это! Беги и не оглядывайся!" Но проклятый вектор страха смотрел в противоположном направлении, да и природные данные были так хороши! Потом шоры с глаз моих спали (вместе с цепями, то бишь узами Гименея), но квартирой пришлось поступиться.
"Федя, - сказал мне знакомый социолог, - ты что, ослеп? Таких красоток пруд пруди. Они ради прописки на все готовы - у них это называется "устроить жизнь". Помнишь песню "дорогу грудью проложим себе"? Это о них".
Мне опять стало легче, но не в такой степени, как в первый раз. Тем не менее я снова сделал взнос в жилищный кооператив, хотя квартиры стали дорожать.
"Леди вдвое могла бы съесть"
После такой простоты хочется надежности и понимания. Все это я обрел через некоторое время, благо и квартира подоспела. Но вот что странно: мера понимания и поддержки была очень высокой до появления в паспорте соответствующего штампа, а потом стала убывать. С появлением же второго штампа (о прописке) эта мера стала хиреть на глазах. Я им (глазам) не верил, но потом вспомнил, что и в предыдущих историях ситуация менялась сходным образом.
Я, естественно, тоже стал меняться, что немедленно отразилось на поведении супруги: она как будто ждала этого! Когда наши отношения достигли критической точки, подруга жизни отправилась к моей тетушке, быстренько убедила ее в моей порочности и переписала с моего на свое имя тетушкино завещание. Этот юридический абордаж означал полный крах моих надежд. Надеясь хоть что-то понять, я отправился к знакомому психологу. "Федя, - покачал он головой, - тебе уже пятый десяток, а ты так и не понял: все твои пассии (бывшие) следовали принципу "если субъект не объект, то он и не субъект". Теперь-то понял?"
Я понял только, что надежды не осталось. Во мне что-то оборвалось, и я почувствовал, как опускаюсь на дно и как мой вектор вертится, со ржавым скрипом отсчитывая обороты: "субъект не объект", "субъект не объект"... Я лег на дно, и вектор остановился. Лежал я долго, пока меня не встряхнуло сознание невыполненного долга перед природой и обществом. "Пора всплывать", - решил я и выдвинул перископ.
Горизонт был чист - ни полногрудых каравелл, ни острогрудых яхт. Лишь на юге приветно вздымались зеленые острова незнакомого архипелага. "Туда?" - спросил я. "Туда, туда", - бодро ответил вектор. Уцепившись за него, я поплыл на юг. Ласковые струи океанской воды обтекали меня, в душе звучало: "Где ж вы, где ж вы, дочери туземцев? Выходите встретить иноземцев"...
На берегу меня встретил знакомый - сотрудник Института генетики. "Федя, - сурово начал он, - от жизни не спрячешься". "Знаю, - промямлил я,- но пятый десяток да еще аллергия: к детям и приближаться-то нельзя..." "Можно и нужно, - отрезал генетик. - До пятидесяти мужик в полном порядке. Так что дерзай, но никаких туземок - надо жить среди своих!"
Так я и сделал, но, к сожалению, успел до пятидесяти воспроизвести только одного ребенка. А говорят, чтобы жизнь на Земле не прекратилась, нужно в среднем 2,3 на семью...
Что мне сказать о моей теперешней жене? Могу полностью передоверить это Александру Сергеевичу. Как там у него о Татьяне Лариной? "Она была не тороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех. Без этих маленьких ужимок, без подражательных затей - все тихо, просто было в ней".
Все просто в моей жене и, значит, в моей теперешней жизни. Просто, спокойно - "нормально", одним словом. А все-таки - почему я так долго шел к норме? И сейчас не могу понять...
Автор: Федор Недоженов
Источник: denisfilimonov.ru
Фото: romance.virtualpune.com, inmagine.com, 50plusmag.com, egothemag.com
Мужчина - тоже человек
